Есть один такой композитор, которого никто не любит.
Даже хуже - его все уважают.
Ему обидно, конечно. Но он привык. За двести лет можно привыкнуть.

А всё потому, что люди любят драму. Обязательно надо, чтоб кто-то кого-то зарезал, или чтоб полгорода сгорело. Ну или хотя бы несчастная любовь.

А Гайдн драму не любил.
Он чётко разграничивал - вот у меня музыка, а вот у меня драма. И никогда эти понятия не путал.

А между тем, драма у Гайдна была. Как минимум, жена ему попалась такая, что не дай Бог - рвала его рукописи себе на папильотки. Папильотки, кто не знает - это такие доисторические бигуди.

То есть, Вы себе представьте - просыпается Гайдн с утра, довольный. Первую часть симфонии вчера закончил. Пьёт кофе. Дай, думает, сыграю разок, может чего подправлю. Хвать - заключительной партии нет.
Идёт искать в другую комнату, а там жена.
Сидит со щипцами, заключительную партию на локон свой накручивает, свинья.

Это что, не драма?

Но Гайдн сор из избы не выносил. Терпел. Он вообще был очень терпеливый человек. И весёлый. И никогда никого не ругал.

Даже когда к нему на консультацию пришёл молодой лохматый Бетховен и чуть не сломал ему инструмент,
Гайдн ему мягко сказал - так мол и так, надо Вам ещё немножко поучиться, талант есть, а больше ничего нет. А Бетховен обиделся. Бетховен как раз очень был обидчивый.

А серьёзно - если бы все решали свои проблемы, как Гайдн, мир стал бы лучше. Одно время он сильно расстраивался, что люди на его концерты приходят выспаться. Другой бы кто, может, ругал публику - козлы вы все, сонные и бездуховные.
А Гайдн нет. Гайдн никого не ругал. Он был человек конструктивный - в конце каждого восьмитакта взял и вписал удар литавр. На слабую долю. И никто больше не спал.

И мудрость у него тоже была - мудрость миротворца. Кто бы ещё придумал написать Прощальную симфонию, чтобы всем оркестром отпроситься наконец в отпуск? Только Гайдн.
Кстати, в отпуск его тут же отправили. И весь оркестр тоже.

Говорят, всё приходит к тем, кто умеет ждать. А Гайдн умел. И в конце его непривычно длинной для композитора жизни - всё у него было: и слава, и любовь, и деньги. Наполеон его уважал. Моцарт с ним дружил. Эстерхази от него отстал. И в масоны его взяли.
И драма, конечно, тоже была.
Вот только в свою музыку он её так и не пустил.

P.S. Вы полюбили Гайдна немножечко больше?.. Maria Pustovit